Перед войной был проведен ряд мер по укреплению военно-медицинской службы, однако очень многого сделать так и не ус­пели. Перестройка медицинской службы Красной Армии в силу многих причин осуществлялась медленно, а порой и непосле­довательно и, к сожалению, так и не была завершена к началу войны. Как справедливо отмечали военные врачи — ветераны войны, больше всего действиям военных медиков в первые полтора года войны мешали устаревшие, но остававшиеся в силе представления о тактике медицинской службы: эти сформиро­вавшиеся в предвоенные годы каноны обязывали руководите­лей военной медицины действовать в боевой обстановке, под­чиняясь жесткой регламентации.

В то же время, положения единой полевой военно-медицин­ской доктрины, основанной на трудах классика отечественной медицины Н. И. Пирогова, а также В. А. Оппеля, Н. А. Велья­минова, Н. Н. Бурденко, М. Н. Ахутина и других, и разработан­ной группой военных медиков под руководством Е. И. Смир­нова, в первые месяцы войны, в период тяжелых оборонитель­ных боев, практически не использовались. А чтобы сохранить здоровье раненых, быстрее вернуть их в строй, требовалась чет­кая организация работы всех военных медиков – рациональное расположение госпиталей и медсанбатов, правильный выбор путей эвакуации, применение обоснованных методов лечения. Нужно было научиться маневрировать силами и средствами во­енной медицины, вовремя направлять их к местам предстоящих сражений или, наоборот, эвакуировать в тыл.

Важно было использовать наиболее рациональные методы лечения ран. Однако хирурги, призванные из запаса, из граж­данских больниц (а таких было подавляющее большинство: к началу войны в армии было всего 12 418 кадровых военных вра­чей, а призвано из запаса в ходе ее более 80 тыс.), использовали и на войне способы мирной хирургии, например, первичный шов, после иссечения раны (его применение не оправдало себя и было фактически запрещено). Не вполне адекватными были и применявшиеся многочисленные и разнообразные способы профилактики и лечения различных осложнений, да и органи­зация хирургической работы (например, в медсанбатах) греши­ла серьезными недостатками.

Опыт, который накапливали военные медики в сражениях первого года войны, способствовал унификации применения научно обоснованных методов медицинской помощи раненым. Этот опыт помог детальной разработке единой военно-полевой медицинской доктрины, претворению в жизнь предусмотрен­ных ею принципов единства, последовательности, преемствен­ности лечебных и эвакуационных мероприятий, основанных на общей теории боевой патологии или хотя бы на единых взглядах на возникновение, течение и лечение боевых поражений и за­болеваний. Самое главное заключалось в том, что при этапном лечении с эвакуацией по назначению лечение раненых и эва­куация их в тыл связывались в единый процесс.

Только взяв на вооружение наиболее передовую систему ле­чебно-эвакуационного обеспечения войск – систему этапного лечения с эвакуацией по назначению, усовершенствовав спе­циализированную медицинскую помощь и противоэпидемиче­ское обеспечение, в полной мере использовав достижения ме­дицинской науки и помощь гражданского здравоохранения, во­енно-медицинская служба смогла выполнить стоявшие перед ней задачи, добиться возвращения в строй и к трудовой деятель­ности огромного, измеряемого миллионами числа раненых и больных.

Как известно, начальный период Великой Отечественной войны был особенно трудным, так как вследствие отступления наших войск с За­пада на Восток нужно было переместить около 2000 только эвакогоспиталей. Эта задача была выполнена, и перемещенные госпитали были в последующем использованы в меди­цинском обеспечении наступательных операций Красной Ар­мии, сыграв большую роль в лечении раненых и больных.

Своеобразие оперативно-тактической обстановки на­чального периода войны потребовало создания мощных ар­мейских госпитальных баз (включающих и эвакогоспита­ли), которых не было в мирное время. Благодаря этому обеспечивалось оказание квалифицированной медицин­ской помощи в самых трудных условиях.