“Врач излечись сам, а больной увидит и излечится!” Ницше

Зимой 1980 года, когда я учился в ординатуре по общей терапии, постепенно возникли головные боли, беспокоившие меня целый месяц, и исчез многолетний хронический насморк. Причину всего этого я не мог найти и начал усиленно заниматься физкультурой, в том числе и бегом, так как посчитал всё это переутомлением. Потом внезапно повысилась температура до 40 градусов, и меня собрались лечить в больнице от гриппа. В первый же день госпитализации после беседы с лечащим врачом без всяких видимых предвестников началась многократная рвота без тошноты, и перед тем как померк свет, шестое чувство подсказало мне, что это менингит.

В 1976 году, будучи молодым специалистом, который только что приехал в сельскую участковую противотуберкулезную больницу Тамбовской области, я спас от смерти больного с туберкулезным менингитом. Проработав самостоятельно всего 2 недели, я временно остался один из врачей в больнице на 50 коек. Уехав сам на выходные в Воронеж, в понедельник я застал одного своего пациента с легочным туберкулезом в бессознательном состоянии с температурой 40 градусов, сразу назначив ему внутривенно антибиотик стрептомицин, капельницы с гормонами, мочегонные и начал спасать от отека мозга. А какое обследование в участковой больнице в Тамбовской области было в 70-е годы!? Анализы простейшие - общий анализ крови и мочи. Этот больной выжил, но остался инвалидом 3 группы, так как туберкулезные очаги попали в мозжечок и несколько нарушилась координация движений.

Почти двое суток ходили вокруг меня специалисты и консультанты (кандидаты и доктора медицинских наук), которые не могли установить мой диагноз. Как сквозь сон я потом вспомнил, что меня пытались расспрашивать о чем-то. Когда отек мозга усугубился, то началась борьба за мою жизнь - клинического ординатора кафедры общей терапии. Как-то ночью я открыл глаза и увидел, как капает капельница, рука привязана, но внятно сказать ничего не смог и снова погрузился в беспамятство. В один прекрасный день почувствовал невообразимую легкость внутри тела, раньше я никогда не испытывал этого ощущения и открыл глаза после многодневного бессознательного состояния в начале февраля 1980 года. “ Вернулся, чтобы ЖИТЬ”, пронеслась в голове первая фраза. zстояния ств Это было только начало великого испытания крепости моего тела, духа и воли. Вовремя не распознанный менингит осложнился отеком мозга, буквально перед днем моего рождения, а потом и сепсисом. Мои суставы распухли и стали багровыми: оба голеностопных, лучезапястных и суставы 2 пальцев на левой кисти. Утром температура была 37.5, а к вечеру поднималась до 39. Почти все ночи я проводил в коротком забытье и спал по два – три часа, так как все время держалась септическая температура и ломило воспаленные суставы (септический полиартрит). Из-за сильных болей в лучезапястных суставах я не мог самостоятельно без посторонней помощи мыть руки и вытирать их полотенцем. Чтобы сесть в постели я упирался спиной в стену, так как опора на руки вызывала мучительные боли, потом свешивал ноги на пол и вставал с постели; а тут ещё после первой спинномозговой пункции (всего их было 7 за время болезни) почти 2 недели не мог сгибаться в пояснице, так как задели нервный корешок и боли отдавали в правую ногу. Диагноз менингококкового менингита смогли установить только после пункции, выделив из спинномозговой жидкости возбудитель болезни. Доктор радостно сообщил мне, что теперь он знает, как лечить меня дальше. Мои коллеги-ординаторы боялись заразиться и не заходили в бокс, где я находился, а Вы сами представляете, как плохо быть одному в чужом городе без родных и знакомых в такой ситуации.